Краще пити воду з Дніпра, ніж з крана
«Лучше пить воду из Днепра, чем из крана»
Проверено: такие слова, сказанные случайным человеком, вызывают скептическую улыбку. Однако эта фраза принадлежит академику НАНУ Владиславу Гончаруку, автору самого передового в мире подхода к оценке безопасности воды, а также – национального стандарта питьевой воды. Услышав ее, мы отправились на встречу с Владиславом Владимировичем – выяснять, что он имел ввиду, делая сенсационное заявление.
Владислав Владимирович, какой вопрос, задаваемый Вам о воде, наиболее частый?
– «Что вы сами пьете»?
– И что же Вы пьете?
– Генетически-безопасную воду. Дома у меня находится система очистки воды, созданная у нас в Институте коллоидной химии и химии воды, которая из водопроводной грязной воды делает генетически безопасную. Мы производим такие установки небольшими партиями. На даче у меня колодец, который я проверяю время от времени. Учитывая, что у нас сельское хозяйство разрушили, удобрений уже нет, пестицидов тоже, – вода чистая. Ну а третий источник – артезианская вода.
«Обычный советский ученый»
– Какой из этих вод отдаете предпочтение?
– Да никакой. Это совершенно равноценные воды. Вообще, я бы не хотел начинать с себя, я не пуп земли. Я обычный советский ученый. Подчеркиваю – советский. Таких в мире уже не осталось. Я имею качественное советское образование, очень широкое – я и физик, и химик, и биолог, и математик – и благодаря этому могу трезво оценить мировые подходы к оценке качества воды. Как правило, они неправильные. Потому что повсюду воду прежде всего оценивают как товар. Капиталисты, говоря о питьевой воде, подразумевают деньги, им важно выжать их из людей. До качества воды им, по большому счету, дела нет. В результате весь мир пьет водопроводную воду, которую называет питьевой. А на самом деле – токсичную. Причем, пьет уже 150 лет, с того дня как немецкий ученый – химик и биолог –предложил ее хлорировать, чтобы остановить распространение чумы и холеры.
– Хотите сказать, что немецкий ученый спас мир от чумы, но всех поголовно отравил хлоркой?
– Ну, посудите сами. Многие тысячелетия человек использовал природную воду – ту, которую создала природа, необработанную. А теперь пьет хлорированную. Можно понять, когда хлорируют отхожие места, но добавлять в воду гипохлорит, один из самых сильных токсикантов, предназначенный для стерилизации?! Вот сейчас весь мир, без исключений, болеет онкологией. ВОЗ сообщает о 15 млн. больных, рост онкологической заболеваемости за десятилетие – около 15 %. Я не врач, но, на мой взгляд, человечество обзавелось разными заболеваниями – от онкологии до импотенции – в значительной степени именно благодаря хлорированию водопроводной воды.
– У нас ведь почти вся вода хлорируется. Это означает, что у киевлян незавидное будущее?
– У нас вся вода хлорируется. Но я имею в виду не только Киев, я говорю о мировой практике. Потому что лучше пить исходную днепровскую воду, предварительно ее прокипятив, чем хлорированную водопроводную. Возможно, я единственный в мире ученый, от которого вы это можете услышать, но это правда.
«От хлорки гибнут даже водоросли!»
В хлорированной воде рыбки не живут
– Возникает вопрос: а какую воду пить безопасно?
– Только не хлорированную! Воду хлорируют, чтобы обеззаразить, предполагая, что в ней живут болезнетворные микробы. Но они живут и в природной воде, которую миллионы лет пили люди. Вот в этом году был утвержден ГОСТ на питьевую воду, разработанный под моим руководством. Он определяет, что такое безопасная вода для человека. Все приводят в пример США, мол, ГОСТ на воду у них лучше, проводится исследование 105 компонентов. Мы проанализировали всю мировую литературу с точки зрения наличия различных химических соединений в воде. Оказалось, что на сегодняшний день известно их более 75 миллионов! Что с того, что мы контролируем несколько десятков компонентов, а американцы – больше сотни?
– Но ведь по некоторым компонентам могут быть значительные превышения, сказывающиеся на здоровье?
– Не стоит сосредотачиваться на превышениях, важнее научится определять – является вода питьевой или нет, как она на нас влияет. Ведь, прежде всего, мы хотим пить безопасную воду. Но как определить, опасна вода или нет? Ну, определим мы несколько десятков компонентов в ней, а кто гарантирует, что оставшиеся 75 миллионов не повлияют на наше здоровье?
– Раз Вы разработали ГОСТ, значит, нашли ответ на этот вопрос?
– Верно, хотя много десятков лет я не мог найти интегральный метод оценки качества питьевой воды. А теперь посмотрите: видите два аквариума? Две формы жизни – в пресной и морской воде, приспособленные к определенной среде обитания. Общее у них одно: когда вы внесете в аквариум токсикант, ту же хлорку, рыбки погибнут. И вся биота погибнет, даже водоросли. Это и есть индикатор качества воды – реакция на нее живого организма. Поскольку геном у всех биологических объектов одинаковый, определить качество воды можно, поместив в нее хоть рыбку, хоть корни или листья водных растений, какую угодно живность. И уже не важно, соленая вода или пресная, какие в ней органические и неорганические компоненты. Важно, как на генетическом, клеточном уровне живой организм отреагирует на воду. Мы научились оценивать разные виды токсичности на организменном уровне, на клетках крови и других органов пресноводных организмов.Поясню еще проще. Посмотрите в любой водоем. Если в нем живут биологические объекты, значит, вода пригодна для жизни. В хлорированной воде что-то живет? Все гибнет, все! Тем не менее, мы отдаем предпочтение водопроводной хлорированной воде. Потому что какой-то недоумок сказал, что мы, таким образом, обеззараживаем воду. Никому нет дела до того, что в этой воде, в водопроводных трубах, обнаружена мутированная форма микрофлоры. Мутанты, привыкшие жить в токсичной воде!
«Водопроводная вода годится разве что для мытья туалетов»
– На Земле развивается новая форма жизни?
– Да, это другая жизнь. Вы можете найти ее в водопроводных трубах – засуньте палец внутрь, и обнаружите слизь, микрофлору. Она не наша, а как будто с другой планеты. Мы становимся свидетелями эволюции микроорганизмов, которые адаптируются к средствам дезинфекции и инфекционным заболеваниям, уже не поддающимся лечению прежними средствами. Именно поэтому потребовалась разработка новых, объективных, стандартов оценки качества воды. И, кстати, я горжусь, что именно в нашем институте был создан самый передовой ГОСТ на питьевую воду в мире.
– Этот ГОСТ утвержден в 2014 году. Что теперь следует сделать, чтобы в водопроводе появилась пригодная для питья вода?
– Представьте, что завтра перекроют все водопроводы. Это будет неправильно. Я считаю, водопроводная вода может пригодиться. Только не для питьевых целей, а для мытья туалетов, ванн, гигиенических процедур. В качестве технической воды. Для питья у нас есть другие источники, не затронутые хозяйственной деятельностью. Вот недавно я выступал на радио вместе с экс-мэром Киева Александром Омельченко, и мы вместе вспоминали, как удалось открыть в Киеве бюветы, которыми до сих пор пользуются горожане…
«С ЦК компартии работать было просто»
– Уверен, что тысячи киевлян благодарны Вам за идею с бюветами. Как же Вам удалось уговорить руководство города и партийные органы сделать первые скважины? Говорят, Вы рисковали партбилетом?
– Вы знаете, с ЦК компартии было работать просто и непросто. Тем не менее, там работали лучшие из лучших. Не важно, что чиновники и администраторы, они понимали логику научных исследований. Сейчас в стране на науку никто не обращает внимания. Работает гигантская НАН Украины, к которой я имею честь относиться, но результаты труда ученых никому не нужны. Заслуга Омельченко в том, что, будучи и сам кандидатом наук, он понимал, что ученые существуют не для мебели, а могут приносить реальную пользу. К тому же я дал гарантию ученого.
– Определить качество воды мало, необходимо еще ее «исправить». Насколько я знаю, Вы владеете такими технологиями и можете создавать хорошую воду?
– Единого способа получения генетически безопасной воды нет. Она везде разная по составу, для каждой нужен особый технологический подход. Нужно иметь глубокие научные знания, чтобы сделать из непитьевой воды питьевую. Вот днепровская вода, к примеру, чище водопроводной киевской. Но я предпочитаю очищать именно киевскую водопроводную воду, а не днепровскую. Почему? Меньше мороки. Днепровская вода меняется от сезона к сезону, вносить изменения в технологию ее очистки сложнее, чем работать со стабильно токсичной водопроводной водой.
– Что мешает миру освоить Ваши технологии? Их сложность?
– Капитализм.
– Капитализм?
– Да, все норовят использовать технологию в целях обогащения. Я же даю воду бесплатно. Я ученый, а не коммерсант, поэтому делаю генетически безопасную и бесплатную воду для потребителя. Возьмите город Борисполь. Там плохая и водопроводная, и подземная вода. Мы поставили там около 10 очистных комплексов. Тысячу литров воды в час доочищаем до кондиции генетически безопасной. И мэр города – блестящий! – дает людям эту воду бесплатно. Но не в квартиры, потому что воду по трубам подавать нельзя. В трубах вода застойная, токсичная.
«Нынешние власти Киева в упор не видят ученых»
– Ну а власти Киева привлекают вас для решения проблем водоснабжения столицы?
– Знаете, почему я упомянул Омельченко? Потому что это был последний мэр, который имел договор с Национальной академией наук Украины и обращался за помощью к ученым. И, кстати, сделал с их помощью много полезного для города. У меня складывается впечатление, что нынешние власти в упор не видят не только меня, но и всю НАН Украины.
– Как вы оцениваете открытую летом и широко разрекламированную Виталием Кличко станцию очистки Оболонь-2? Действительно ли мэр может ею гордится?
– Нет, не может.
– Я слышал, к бюветам СЭС также предъявляла претензии. Якобы в них есть превышения по ряду показателей – содержанию железа, кремния, жесткости…
– В СЭС не умеют оценивать качество воды. Мы ведь уже обсудили, что главное в воде? Ее влияние на наши клетки. А еще хороша только та вода, которая все время в движении. Если в колодце вода не проточная, что происходит? Она загнивает. Артезианские воды – как раз в непрерывном движении, и поэтому их можно пить без опаски и их невозможно загрязнить.
– В чем, по-вашему, причина постоянных «наездов» на бюветы в медиа?
– Есть мощное лобби производителей бутилированных вод. Это богатые люди. Они выходили на президента Национальной академии наук Бориса Патона с предложением закрыть работы Гончарука по исследованию состава бутилированных вод. Дело в том, что после публикации результатов этих исследований в прессе у них всегда происходил обвал продаж. Что на это ответил великий Патон? Он сказал: «Ребята, я такой же академик, как и Гончарук, и запретить эти работы не могу».
– Многие до сих пор думают, что артезианская вода под Киевом загрязнена Чернобылем. Стоит ли этого опасаться?
– Под Киевом, Черниговом, Житомиром на разных горизонтах – 200, 400, 500 метрах – простирается гигантский резервуар воды. Если мы все умрем от ядерной войны, именно из этой воды возродится жизнь, потому что она естественным образом защищена. Загрязнить ее невозможно, никого не слушайте.
«Медикам не надо, чтобы мы были здоровы»
– Кличко пообещал, что все жители столицы смогут пить воду из-под крана. Как вы считаете, это возможно хотя бы в обозримой перспективе?
– Ну, приведет он германскую компанию, которая добавит еще гипохлорита в воду – и что? К каждому вопросу нужно подходить профессионально. Наш мэр точно знает, куда бить человека кулаком, чтобы вывести из строя. А если он хочет дать людям хорошую воду, надо обращаться к академику, который живет под боком… Но мэр не обращается. Между тем, я смог бы предложить обрабатывать воду углекислым газом. Это на порядок лучше, дешевле и проще ныне используемых технологий… Но все водопроводы мира теперь, включая наши, частные. Никто не хочет вкладывать деньги в то, что худо-бедно работает. Здоровье человека ничего не значит для коммерсантов. И медикам не надо, чтобы мы были здоровы. Им надо, чтобы мы приходили к ним лечиться.
– Вы неоднократно заявляли, что всю бутилированную воду пить нельзя. Ваши взгляды не изменились?
– Всю, кроме «Моршинской» в стеклянных бутылках. К слову, самой безупречной по составу на нашей планете можно считать воду из озера Байкал.
– А как же обратный осмос и прочие разрекламированные чудеса очистки?
– Обратный осмос? Это, по сути, дистиллированная вода, разрушающая организм. В детские садики одно время стали поставлять такую воду. Я думаю, здоровье детей, которые ее пили, под угрозой. Они потенциальные калеки. Говорю это как руководитель государственного сертифицированного центра по анализу воды. К слову, директора садиков стараются не допустить, чтобы вода, которую пьют дети, попала ко мне на анализ. Родителям нужно усилить бдительность! И еще: старайтесь не пить воду из кулеров, это просто опасно. В бачок с водой, при компенсации в нем давления, засасывается патогенная микрофлора и быстро размножается при благоприятной температуре +20o-25oС.
«Сейчас все живут ради денег»
– В прошлом году закончилось провозглашенное ООН десятилетие «Вода для жизни». Какой его главный итог?
– Никакого. Десять лет прошли впустую, а вернее, во вред человечеству. Сейчас все живут ради денег. Вот где-то лет 100-200 тому назад идеология жизни на планете была другой… Сейчас уже, грубо говоря, все источники воды иссякли.
– Какие компоненты должны обязательно присутствовать в питьевой воде?
– Для биологического развития человека необходимы соли кальция и магния, из которых формируется костный остов, а также натрий и калий, которые помогают усвояемости продуктов питания.
– О чем вы продолжаете мечтать в жизни?
– Моя мечта – чтобы достижения нашего института были востребованы государством. Еще я бы хотел, чтобы на первое место поставили сохранение резервуаров чистой воды под городом, не выкачивали из них воду, чтобы потом хлорировать и пускать в водопровод. Это просто преступление. Также очень важно убедить власти города продолжить строительство бюветов. Потому что это здоровье горожан и будущее наших детей.
